Миры отверженных - Страница 61

– Бабушка, – ты это видела? – воскликнула, возбужденная Эрдэнэ, вскочив на ноги. – Наш Октай первый раз кого-то испугался.

Цэрэн усмехнулась. – Октай – мудрый. Зачем ему лезть в драку, в которой он может проиграть? Вот если бы он защищал тебя или меня, тогда другое дело. Или ты забыла, как он защищал тебя от этого? – старуха с брезгливостью и презрением, кивнула в сторону Тургэна. Тургэн всё прекрасно слышал, но виду не подавал, что понимает, о том, что речь сейчас идёт о нем.

Бруно, который, вначале испугался двух грозных птиц, вдруг начал принюхиваться, жадно впитывая воздух, и резко рванул, исчезая в высокой траве.

Неро вскочил, но его удержала Луциния. – Сиди уже, и перестань переживать всё время за эту собаку. Наверное, опять погнался за какой-то бабочкой.

– Ну что римлянин, как считаешь? – Хильдебальд обратился к Леонтию. – Наверное, нам пора расставаться. А то, чего мы будем тут с вами толпой ходить и привлекать чужое внимание. Нас уже ничто не держит. Так что, спасибо за компанию, – Хильдебальд насмешливо ухмыльнулся, – а мы отправимся искать себе подходящее убежище, да и о собственном пропитании неплохо бы позаботиться. А то здесь такая орава голодных ртов, – как бы и самому ноги не протянуть.

– Вставайте, – скомандовал он своим людям, – уже отдохнули, – пора и в путь.

Тут же встал и Трир со своими людьми. – Ну, тогда и мы не будем здесь засиживаться. У нас тоже есть свои планы, – и он пристально посмотрел на Хильдебальда.

Внезапно вскочила Цэрэн. Она долго и громко говорила, вся раскрасневшись, и постоянно махала рукой, – то в сторону людей, то в лес, а потом также резко замолчала, и села. Все внезапно замолчали, ибо большинство никогда не слышали от неё и звука.

Первым из оцепенения пришел в себя Леонтий. – Что это сейчас было? Чего эта старуха сейчас выступила, точно римский сенатор? Кто-то из этого, хоть понял что-то? Леонтий вопросительно посмотрел по сторонам.

– Я лично, все прекрасно поняла, – отозвалась Тэсия.

– Давай, дочка, не умничай, говори уже.

– Ну, она очень ругалась вначале. Сказала, что вы считаете себя большими воинами и вождями, а ведете себя, – как глупые дети.

Леонтий и Хильдебальд напряглись. – Пусть эта старуха не забывается, а знает, с кем вообще она говорит, – недовольно сказал Хильдебальд.

– Ну ладно, тебе, вандал, – Леонтий рассмеялся, – еще обращать внимание, на выживших из ума, старух. – Хорошо, а хоть конкретное, она что-то сказала? – усмехнулся он, смотря на дочку.

– Да. Она сказала, что в тех условиях, которых мы очутились, – совершенно неразумно сейчас разделяться. Потому что мы не знаем, где находимся, кто здесь вообще обитает и поэтому разъединять свои силы сейчас это просто глупо. Ещё она сказала, что она единственная здесь, кто жил среди лесных и степных жителей, а вы все представление не имеете, как общаться с лесом, с ветром, водой, и с живыми тварями. И что вы все здесь погибнете, не прожив и пару дней.

Лисипп недоумённо посмотрел на девочку. – А что это значит – говорить с лесом, животными, водой? Ты точно правильно это поняла, Тэсия?

– Да, она так и сказала, – подтвердил Ид. – Но что это значит, я не знаю.

– Так переспроси же её, – воскликнул Леонтий. Ид начал что-то говорить на языке, понятном старухе.

Старуха даже не повернула головы. Зато вскочила Эрдэнэ и с теми же эмоциями, с которыми до этого выступала её бабушка, принялась что-то отвечать Иду. И закончила свою речь так же, как и шаманка,– отвернувшись от всех спиной, сев рядом со старухой.

Ид пожал плечами. – Она сказала, что её бабушка известная шаманка и она, как никто, умеет говорить с силами природы. Она знает, когда пойдет дождь, о чём говорит ветер, и разве вам недостаточно того, что её слушается птица, которую все боятся. И если вы сомневаетесь, – то тогда вы жестоко пожалеете об этом.

– Господи прости, за что ты посылаешь, нам такие испытания? Есть ведь у нас уже язычник, так ты нам ещё и ведьму, прислал в наш круг. За какие такие прегрешения, Господи? – завопил, молчавший до этого, отец Дарион.

Тут неожиданно из травы вынырнул Бруно и бросился на грудь Неро. – Бруно, ну куда ты негодник запропастился? Не смей так больше от меня убегать надолго. Мальчик схватил пса за лапы и обнаружил, что они были очень мокрые. Неро, потрогал брюхо пса. Оно тоже было мокрым. – Кажется, мой Бруно нашел воду. Неро сказал это не очень громко, но это услышали все.

Через непродолжительное время, все рассыпались по лугу в предполагаемом направлении, откуда вернулся пёс, и принялись искать, столь желанный источник влаги. Родник оказался совсем рядом, и вытекал из-под скалы, но это было с противоположной стороны от расщелины, откуда они спустились. Родничок был маленький, но был достаточно бодрым и образовывал неглубокую, но широкую заводь, которая заканчивалась неподалеку от леса, подступающего к лугу. Вода была кристально прозрачной и довольно прохладной, и ни у кого даже не возникла мысль, пригодна ли она для питья. Пили долго. А кто-то решил даже помыться и окунал голову в студеную воду.

Ольдих, жадно пил, плюхнувшись, почти всем телом в воду. – А ты знаешь, – сказал он Промиусу, – по-моему, ничего вкуснее этой воды, я никогда в жизни не пробовал. Это конечно не вино из карфагенских подвалов, но сейчас я просто счастлив. Вот бы ещё хороший кусок мяса и я бы …. Толстяк приподнял голову и увидел, как из леса к водопою вышла косуля и также принялась утолять жажду.

– О, Свянтовид, зачем ты так искушаешь меня? Ты посылаешь мне такой прекрасный кусок мяса, а из оружия у меня только ноги и руки, – толстяк забормотал в отчаянии.